Гуркин

Указом губернатора ИО Черемховскому театру присвоено имя Владимира Гуркина.

  Указом губернатора иркутской области Дмитрия Мезенцева Черемховскому театру присвоено имя Владимира Гуркина. Эта новость была оглашена представителем областного правительства на Вечере памяти Владимира Гуркина, состоявшегося 17 сентября 2011 года в Черемховском драматическолм театре.

Вспоминая нашего Володю...

Журнал «Современная драматургия» – Ксения Драгунская
 Гуркин должен был жить долго. Лично я планировала предъявить ему своих внуков и правнуков. Они бы наверняка подружились. Однако, как пишут в романах, “судьба распорядилась иначе”.

 11 февраля (11.02.2011) в Голубой гостиной Дома Актера на Арбате прошел вечер памяти Владимира Павловича Гуркина, знаменитого драматурга и прекрасного актера, нашего друга, старшего товарища, бородатого красавца, заводилы, выпивохи Володи, умершего в июне прошлого года. Мы, московские друзья и коллеги Володи, не хоронили его — на похороны в родной Володин город Черемхово Иркутской области полетел только Дима Брусникин, его близкий друг и единомышленник, режиссер спектакля по пьесе Гуркина “Плач в пригоршню”, незаслуженно коротко прошедшего во МХАТе некоторое время назад.

 Поэтому для нас, тех, кто не был на похоронах и не видел Володю иначе как живым, осознание потери пришло именно на вечере памяти, у фотопортрета, где Володя, как всегда, глядит пристально, с едва заметной улыбкой в умных сине-зеленых глазах. Как мало было отмеряно судьбой этому жизнелюбивому, светлому, теплому человеку!..

 А я до сих пор не вполне верю в случившееся и даже не стираю его телефон в своем мобильнике. Тепло и сердечно прошел Володин вечер. Его дочь Катя и близкие друзья — режиссеры Дмитрий Брусникин и Вадим Данцигер — очень хорошо все придумали. Жизнеописание в фотографиях на экране, снимков очень много, и как трогательно было в кудрявом глазастом младенце на руках у мамы узнавать Володю, каким его встретили мы в начале девяностых.

 Вспомнить Гуркина и рассказать о нем собрались люди, дружившие с ним в разные годы и периоды жизни. Однокурсники по Иркутскому театральному училищу, коллеги по Омскому театру драмы, актеры, игравшие в его спектаклях и фильмах. Руководитель администрации Черемхова Вадим Семенов порадовал собравшихся новостью — одну из улиц родного города Гуркина назовут в его честь! И черемховский драмтеатр тоже будет “имени Владимира Гуркина”. Вот это да!

 Николай Чиндяйкин, деливший с Володей гримерку в Омской драме, спел под гитару любимые Володины песни. Актер посетовал, что Гуркин перебрался в Москву: мол, не стоило ему этого делать. Такие же мысли высказал и Владимир Меньшов, режиссер культового фильма “Любовь и голуби”. Дескать, сидел бы Володя в Иркутске или в Омске, было бы и для него лучше, и написал бы он больше. Но как же мы?! Ведь едва ли бы мы, в те годы еще совсем молодые, начинающие московские авторы, с ним бы встретились, живи он в Сибири. И какого бы мы лишились старшего товарища, друга и доброго советчика! Хоть не занимался он непосредственно преподаванием драмы, но для многих был настоящим учителем — на “Любимовке”, в лаборатории при МХТ (тоже незаслуженно мало просуществовавшей), на семинаре в зимней Рузе, в замороженном, необитаемом Доме творчества СТД, начинающий автор никогда не слышал от Володи резко отрицательного отзыва, непонимания, раздражения. Даже те тексты, которые были ему абсолютно чужды, обсуждались им доброжелательно и терпимо, с готовностью помочь.

 Много говорили на вечере о триумфе фильма “Любовь и голуби”. И о том, что этот триумф ни капли не испортил характер Володи, никакого не вызывал зазнайства или чванства. Смешно даже такие слова употреблять относительно Володи… Не сочетается категорически.

 Показали сцену из фильма, где дед Митя — Юрский пришел просить выпивку и для пущего “эмоционального воздействия” приврал, будто умерла его жена. Это что-то феноменальное. Ведь сто раз смотрели, а все равно ничуть не надоело и не надоест никогда. Как в первый раз. Правильно сказала Валентина Борисовна Федорова, руководитель драматургических семинаров в Рузе — Володины тексты пока не получили того, чего они достойны. Но их время придет. Ведь это же подлинный фольклор последнего времени — и “Любовь и голуби”, и “Плач в пригоршню”, и “Кадриль”. О России будущие поколения узнают не из сказок, которые уже слишком дистанцированы от современной молодежи, а из фильма “Любовь и голуби”, например.

 Актеры Театра имени Ермоловой сыграли сцену из спектакля “Не для меня” по пьесе Гуркина “Caня, Ваня, с ними Римас” в постановке Вадима Данцигера. Захотелось непременно посмотреть спектакль целиком. Встретились те, кто не виделся давно и никогда бы не увиделся, кабы не Володин вечер. Встретились те, кто не виделся никогда. И подружились.

 Володя опять всех соединил, помирил, познакомил. Хорошо посидели. Вот только самого Володи не хватало. Рановато он от нас собрался, наш бородатый Володя, с таким умным и добрым лицом. Разве это возраст — неполные пятьдесят девять?!

 Россия-матушка, крокодилица, ест лучших из своих детей. Стоит появиться яркому, одаренному, искреннему человеку, как на него непременно найдется неизлечимая болезнь, несчастный случай, какой-нибудь невыносимый быт или просто алкоголизм…

 Как отучить Россию от этой крокодильской привычки? Может, стоит просто попробовать повнимательнее, потрепетнее относиться друг к другу? Успевать выражать свою любовь к человеку, пока он тут, рядом?

Курортный роман, или «сучка ты крашеная».

В 1981 году сибирский театральный актер Владимир Гуркин, пробующий свои силы в драматургии, написал комедию “Любовь и голуби”. И буквально через год эта пьеса стала украшением репертуара большинства провинциальных театров страны. Добралась она и до столичных подмостков — была поставлена в театре “Современник”. В том же 1982-м режиссер Владимир Меньшов, уже любимый народом за фильмы “Розыгрыш” и “Москва слезам не верит”, искал материал для своей новой картины…
— Это было сразу после феноменального успеха фильма “Москва слезам не верит”, после “Оскара”, Госпремии и множества других призов, — рассказывает “МК” Владимир Валентинович. — Правда, киносообщество не приняло фильм “Москва слезам не верит”. Мои коллеги воспринимали картину так, как сейчас многие реагируют на телепрограмму “Аншлаг”. А реакция большинства советских режиссеров и актеров на наш “Оскар” была: “Ну ни фига себе! За что?!” Мало кто из собратьев по киноцеху за меня радовался. Скорее, ждали, когда я ошибусь. Зрители же валом валили на фильм. Мне рассказывали, что люди выходили из кинозала и тут же покупали билет на следующий сеанс. Но во мне родилось немало комплексов. Я искренне пытался понять неприятие коллег, несмотря на то, что умные люди меня убеждали: ничего, кроме зависти, в этом нет. Творческий замах же у меня был на глобальный материал, на большую тему. Я понимал, что не могу себе позволить проходную работу, чтобы не дать повода моим злопыхателям говорить, будто “Оскар” за “Москву…” в моем творчестве — случайность…
“На ступеньках “Современника” я все понял”
 — То, что в тот момент я оказался в театре “Современник” на премьере комедии “Любовь и голуби”, — одновременно и случайность, и закономерность. Это был абсолютно не в духе “Современника” спектакль, на котором меня и осенило: я методологически неправильно подхожу к выбору материала. Что вот как раз та тема, которая заставляет смеяться и плакать. И не хочется после окончания бежать сразу из зала — есть потребность посидеть и подумать. Я был тронут до глубины души, что в тот момент показалось мне единственной достойной мотивацией для создания фильма. Одним словом, тогда на ступенях театра я решил, что буду снимать “Любовь и голуби”. Уже на следующий день я связался с заведующей литературной частью “Современника” Галей Боголюбовой, и она нашла мне координаты Володи Гуркина, актера Омского драмтеатра, где и была впервые поставлена эта комедия.
“Я поначалу хотел снимать картину а-ля Шукшин”
 Вопреки существующей легенде Владимир Гуркин не писал “Любовь и голуби”, что называется, “под себя”, никогда главного героя Васю не играл и главным претендентам на эту роль во время проб Меньшова к одноименному фильму не был.
— Сказать, что он был ошеломлен моим приездом в Омск, — не сказать ничего, — вспоминает Меньшов. — Я был для Володи приезжей московской знаменитостью, недавно получившей престижную американскую кинонаграду. Он реагировал на меня, как Али-Баба на “Сезам, откройся!”. Так что уговорить его не составило труда. Трудность была в другом — у Гуркина не было опыта в написании сценариев. А когда за это взялся я, то очень скоро понял, что от театральности материала мне ни при каком раскладе не избавиться. Это была другая манера подачи, труднопереводимая на киноязык. Я же поначалу хотел снимать картину а-ля Шукшин. Пришлось передумать и превращать недостатки, связанные с театральностью материала, в достоинства.
Например, еще в Сибири я увидел дворики, вымощенные от грязи досками. В фильме у Васи и Нади Кузякиных как раз такой двор, очень похожий на театральные подмостки, на которых и разворачиваются основные события. Другой используемый мной театральный ход — приглашение на роли стариков тогда еще относительно молодых Сергея Юрского и Натальи Теняковой. Когда я понял, что надо работать в духе дальнейшей театрализации фильма, родились и танцплощадка, и все эти находки с падением из избы в море, снятыми одним кадром без монтажных склеек, и звездные надписи в небе. И все вдруг стало получаться… А Васю в Омском театре играл, кстати, ныне известный киноактер Юрий Александрович Кузнецов.
“Без Михайлова я бы снимать не стал”
 — Я не стал пробовать Кузнецова, поскольку он был уже занят, — продолжает Меньшов. — Он тогда готовился к съемкам в своем первом фильме “Торпедоносцы”. Я сразу подумал об Александре Михайлове и на пробах понял, что не ошибся. Хотя съемки едва не сорвались из-за тогдашней киновостребованности Саши. Приходилось под него подстраиваться. Но без Михайлова я бы и снимать не стал. То же было и с Ниной Дорошиной, которая играла Надю в “Современнике”. Я даже практически не репетировал с ней на площадке. Она пришла из театра с готовым рисунком роли. А знаменитую сцену истерики сыграла один в один, как в театре. Хотя на роль Нади я все же пробовал Любовь Полищук, предполагая, что Дорошина может отказаться “входить в одну воду” дважды. Полищук могла бы быть интересной в этой роли. Но получилась бы уже другая Надя, конечно. Я очень рассчитывал, что деда Митю сыграет Олег Табаков. Пьеса ему категорически не нравилась, они же тогда в “Современнике” были повернуты на социальности. А тут — комедия, “пятно” на репертуарной политике. Но, прочитав сценарий, Олег Павлович неожиданно согласился. Но тут в его жизни возникла картина “Мэри Поппинс, до свидания!”, и роль там показалась ему более интересной. Так на съемочной площадке появился Сергей Юрский, которого ассистенты Меньшова однажды “за спиной” Владимира Валентиновича решили попробовать на роль Васи Кузякина.
“Гурченко органично влилась в нашу компанию”
 — На роль Раисы Захаровны я сначала пробовал Ольгу Яковлеву и Татьяну Доронину. Таню даже утвердил, — раскрывает режиссер секреты своего знаменитого фильма. — Но пока два месяца снимали другие сцены, возникла Гурченко и органично вписалась в нашу компанию. Вообще, большинство сцен с Раисой Захаровной придумал и написал я. В комедии Гуркина у нее небольшая роль в одной сцене, когда она приходит к Наде признаваться, что они с Васей нашли друг друга. Так что весь курортный роман Кузякина пришлось дописывать. Со всеми этими астральными делами. Мы даже нашли женщину, которая всем этим увлекалась. Мои помощники ходили за ней и записывали. Потом большая часть этого бреда стала репликами Раисы Захаровны. В пьесе героини начинали драться после слов Нади “Сучка ты крашеная!”. Реплику для героини Гурченко: “Почему же крашеная? Это мой натуральный цвет” — придумал я. И горжусь, что она стала афоризмом. Как и слова деда Мити: “Извините, что помешал вам деньги прятать”. Это ноу-хау Юрского, рожденное на съемочной площадке. В то время я много классической музыки слушал. И очень любил “Элегию” Массне. Поэтому, когда Раиса Захаровна медитирует именно под “Элегию”, это “привет от режиссера”.
“Младшая дочь Кузякиных стала манекенщицей”
 Если со взрослыми актерами определились достаточно быстро, то с исполнителями “детских” ролей возникли проблемы.
— Был проведен огромный кастинг, — говорит Владимир Валентинович, — в результате которого Людкой стала Яна Лисовская из школы-студии МХАТ, она училась на одном курсе с Романом Козаком, Александром Феклистовым. Потом вышла замуж за немца, уехала в Германию и больше нигде не играла. На съемочной площадке фильма “Любовь и голуби” Яна подружилась с моей дочкой Юлей. Они до сих пор часто созваниваются и подолгу общаются. А Леньку поначалу должен был играть другой парень. А одному из претендентов на эту роль Игорю Ляху ничего не сказали, забыли. В результате на съемках первой сцены с Ленькой встретились сразу два претендента на эту роль. Мне больше понравился Игорь. Он и сыграл Леньку. С Ладой Сизоненко, сыгравшей младшую дочь Кузякиных (ей тогда было 12 лет), я недавно случайно встретился. Она стала манекенщицей.
“Это не я, это выше, чем я”
 Сегодня трудно представить, что фильм “Любовь и голуби” зрители могли и не увидеть по причине “алкогольной размолвки” Меньшова с чиновниками из Госкино.
 — Вот, поймал себя на мысли, что с моих слов получается, будто снимали мы легко и все с фильмом было благополучно, хотя это далеко не так, — признался Меньшов “МК”. — На съемках в Карелии было весело, но я-то помню, как тяжело все шло и какой кошмар я испытывал на съемочной площадке, когда временами вообще не понимал, как это снимать. Только за счет всеобщего вдохновения все сложилось так, что, когда я посмотрел отснятый материал, понял: это не я, это выше, чем я. Да и мои коллеги, которые не очень любят хвалить друг друга, и меня в частности, посмотрев “Любовь и голуби”, после третьей рюмки признавались: “Ну, старик, “Москва слезам не верит” мы бы снять еще могли, но “Любовь и голуби” — никогда”. Это самый лучший комплимент для меня. Правда, фильм вышел на экраны поздно. Он как раз попал в разгар борьбы с алкоголем. И у чиновников случился перепуг: все сцены, где герои пьют, вырезать! Тогда даже из “Чапаева” изымали сцены с бутылкой. А я отказался и был отстранен от проекта. Потом вернули, но я все отстоял. Кроме одной сцены на пристани. Помните, когда герои оставляют недопитое пиво, подходит мужик и начинает пить? На этом кадр заканчивается, хотя изначально сцена длилась минуту. Мы нашли местного жителя, который за это время с первого дубля легко выпил шесть литровых кружек. Причем пиво было настоящее и крепкое… В общем, в результате препирательств с чиновниками фильм вышел с опозданием, вторым экраном, без рекламы. Он взял свое только за годы многолетней зрительской любви. А тогда мы даже на фестивали не попали. Только в Испании успели взять “Золотую ладью”. Хотя могли бы, без ложной скромности, и еще один “Оскар” получить, думаю. Во всяком случае, после этого фильма я понял, что не зря прожил свою жизнь в искусстве.
ДЛЯ ТЕХ, КТО НЕ ЗНАЕТ, О ЧЕМ ФИЛЬМ
 Василий Кузякин (Александр Михайлов) c любимой женой Надюхой (Нина Дорошина) всю свою сознательную жизнь прожили в сибирской деревне. У них добротный дом, хозяйство, трое детей — Людмила (Янина Лисовская), Леонид (Игорь Лях) и Ольга (Лада Сизоненко) — и замечательные соседи: пьющий, но добрый и смешной дед Митя (Сергей Юрский) и его жена, простоватая, но по-своему мудрая баба Шура (Наталья Тенякова). С детства у Кузякина-старшего была одна страсть — к разведению голубей. Дальше ближайшего райцентра он никуда не выезжал. Пока не получил травму на работе и в качестве компенсации — путевку в южный санаторий. Курортное знакомство Василия с импозантной дамой Раисой Захаровной (Людмила Гурченко) привело к роману, и после бурного отдыха Кузякин решил жить с новой пассией. Которая, в свою очередь, приехала налаживать отношения к обезумевшей от горя Надежде. Позорно изгнанная, Раиса Захаровна приезжает в свою городскую квартиру и рассказывает Васе о произошедшем. Тут он понимает, что его все сильнее тянет к семье…

Ярослав Щедров. «Московский комсомолец»

Голуби улетели, а любовь осталась…

Актер, режиссер, драматург, писатель Владимир Павлович Гуркин родился 13 сентября 1951 года на реке Чусовой в селе Васильево Пермской области. С шести лет проживал с родителями в Черемхово (районный центр Иркутской области), в этом городе родились Александр Вампилов, Михаил Варфоломеев, работал следователем Павел Нилин. В 2010 году талантливый драматург ушел из жизни. В этом году ему бы исполнилось шестьдесят лет. В Доме Актера собрались близкие и друзья. Вел вечер режиссер Дмитрий Брусникин.

 Фамилия Гуркин появилась в их семье от отца: на фронте у Павла погиб близкий друг, родственников у которого не было, и тогда Павел взял себе фамилию Гуркин, чтобы память о друге была жива. В четырнадцать лет Володя Гуркин поехал поступать в театральное училище, всех покорил, но ему порекомендовали подрасти и приехать через два года. Так он и поступил.

 Виталий Зикора учился в театральном училище вместе с Володей и всю жизнь (с 1966 года) с ним дружил. «Володя был очень хорошим человеком: открытым, жизнелюбивым, доброжелательным. С ним всегда было тепло и хорошо…». Актером Гуркин был замечательным: однокурсница Володи Галина Силуянова вспоминала, как необыкновенно он играл Треплева в «Чайке», какой у него «одинокий, никем не любимый и жутко талантливый вышел Треплев». О первом своем знакомстве с Володей вспоминает жена Гуркина Людмила:

 — Осенью 1967 года я шла с занятий по мастерству и зашла в гастроном, там увидела редкий в наших краях вишневый компот. Так мне его захотелось, но он стоил 1р.80 коп., денег не хватало, и я побежала в общагу у кого-нибудь занять. Приятель мне сказал, что какому-то студенту Гуркину по почте недавно прислали денежный перевод. Я постучалась в комнату, вышел парнишка с необыкновенными синими глазами, я сказала: я — Людмила Худаш с третьего курса, одолжи мне, пожалуйста, один рубль. Он, смущаясь, дал три… Вадим Лобанов познакомился с Володей в Иркутске (их театр «Скоморох» Екатерина Фурцева выслала из Москвы, чтоб они там себя реабилитировали, но через три месяца театр просто разогнали). На его глазах развивался роман Людмилы и Володи, свадьба, рождение детей… Потом Володя уехал в Москву и жил в общежитии театра Современник, и к нему всегда можно было приехать в гости. Он был очень гостеприимен, никому не отказывал. Когда Володя еще служил в Омском драматическом театре, соседом по гримерке был актер Николай Чиндяйкин. В свое время его потрясли гастроли Иркутского драматического театра: — «Гуркин был бы великим артистом, если бы не стал большим писателем…».

 — Когда Гуркин написал свою знаменитую пьесу, сказал, что ее нужно назвать как хороший индийский фильм. «Когда мы узнали, что это «Любовь и голуби», мы все смеялись, но он оказался прав… Режиссер фильма Владимир Меньшов, в свою очередь, рассказал, как искал сценарий для следующего фильма (после успешного «Москва слезам не верит» нельзя было опускать планку) и приятель вытащил его в театр «Современник» на спектакль «Любовь и голуби». Это было то, что надо! Он узнал, что пьесу написал актер из Омска, созвонился с ним, полетел туда и попал на вторую премьеру спектакля «Любовь и голуби». Меньшов поражался, откуда этот молодой человек с пятнадцати лет крутившийся только в мире театра, так хорошо знает жизнь? Пьеса была так крепко написана и при этом так театральна, что Меньшову ничего не оставалось, как сдвигаться в сторону театральности. Они побывали в Сибири, в родном для Гуркина Черемхово, и поняли, что дворы там похожи на театральные сцены, так как мостятся досками. Снимать в Сибири было бы слишком дорого: слишком далеко от Москвы, и летом нашли подходящую натуру в Карелии. «Володя на съемках нам много читал, создавал настроение, было много интересных разговоров «за жизнь». Я теперь уверен, что зря его в Москву перетащили: его Родина питала, его всегда тянуло в Черемхово. Правду говорили Ильф и Петров: — «Таких людей нет, а скоро и совсем не будет…», — подытожил свое выступление режиссер всеми любимого вот уже больше четверти века фильма «Любовь и голуби». Людмила Гуркина вспомнила, как у Володи родился замысел пьесы: однажды мама Володи рассказала, что учудил их сосед, по словам его жены: — «Поехал на курорт лечить органы движения и подженился там. Поотрывать бы ему эти органы движения…». Вот эту реальную историю Володя, конечно, использовал. Дмитрий Брусникин, ведущий вечер, рассказал о своей работе над спектаклем по пьесе Гуркина «Плач в пригоршню»:

 — Олег Николаевич показал мне эту пьесу, я сразу попросил дать ее мне, и, хотя на тот момент я только одну постановку во МХАТе сделал, Ефремов мне делать спектакль разрешил. Репетиции начались с того, что актеры после первой читки вдруг начали приносить семейные фотоальбомы, рассказывать о своих бабушках, тетках…. И такими все настоящими в этот момент становились, а мир становился огромным, ценным, важным…. Я очень любил этот спектакль, и актеры его очень любили, они не уходили в гримерки ждать своего выхода, а стояли в кулисах, слушали и смотрели спектакль. Дмитрий Брусникин еще говорил о потрясающей точности слова Владимира Гуркина, о том, что в его пьесах невозможно изменить последовательность слов даже в одном предложении: моментально меняется смысл. Гуркин очень сетовал на то, как трудно драматургам попасть со своими пьесами в театр, и тогда возникла идея творческой лаборатории в Любимовке, которая впоследствии помогла огромному числу талантливых авторов встретиться со своими театрами. О Любимовке вспоминала постоянный участник семинаров, драматург Ксения Драгунская. Все в Любимовке обожали Владимира Павловича. Он был всегда предельно внимательным и доброжелательным. Прочитывая безумное количество пьес, не раздражался, никого не обижал, очень мягко и разумно советовал, если его просили. Очень многих драматургов вывел в люди, в том числе саму Драгунскую, Ивана Вырыпаева, Елену Исаеву…

 — Он – феномен, который не может повториться в двадцать первом веке. Он – настоящий высокопробный писатель, он – квинтэссенция лучших черт русского народа.

 Маленький сын Ксении Драгунской, получив однажды из маминых рук переданный ему щедрый подарок от Владимира Павловича, как-то сказал: — «Как жаль, что не все люди – гуркины!».

 Актер МХТ им. Чехова Виктор Сергачев вспоминал особую естественность Гуркина в спектакле по собственной пьесе «Плач в пригоршню». Как-то Виктор Николаевич привел сценический образ Гуркина в пример другим актерам, приговаривая, что простой драматург сто очков вперед всем заслуженным артистам даст, не подозревая при этом, что драматург – и сам являлся замечательным артистом.

 Мэр Черемхово Вадим Семенов сказал после вечера о Владимире Гуркине:

 – «Он — наша совесть, честь, гордость. В его память мы переименуем улицу. Еще через два-три года поставим памятник фильму «Любовь и голуби».

 Известный московский театровед Валентина Федорова назвала Гуркина изумительным автором: — «Он умел писать судьбы, характеры, он давал актерам материал, а зрителям – повод задуматься о жизни. Он подарил театру и литературе частичку своего огромного сердца, нежной души. Он чудовищно рано ушел и много не успел сделать…».

 Два совета начинающему драматургу от Владимира Гуркина:

 — Бойся разлюбить жизнь!

 — Когда пишешь, не думай, как на этой вещи заработать. Или хотя бы не в первую очередь думай о деньгах!

 «Гений – это телеграмма от Бога человечеству» — последний афоризм Владимира Гуркина

 Лариса Каневская

Почему Любовь и голуби снимали не в Сибири

Василий Яшкинас

 Интервью было взято в Иркутске в сентябре 2006 года накануне юбилея Владимира Гуркина
 Более двадцати лет назад вышел на экраны фильм “Любовь и голуби”. История адюльтера деревенского мужика Василия Кузякина со счастливым концом была с восторгом принята во всем Советском Союзе. Страна поменяла несколько правителей, вернулась от социализма к капитализму, а фильм так и остается любимым, даже среди тех, кому сейчас только 18-20. Он есть в домашней коллекции почти каждой российской семьи: начиная от риелторов и дилеров, заканчивая министрами и раввинами. Его смотрят всякий раз, когда становится совсем невмоготу от диких реалий современной жизни. Такой успех не снился ни одному из новомодных блокбастеров с многомиллионными бюджетом. С автором истории, бывшим жителем города Черемхово Иркутской области, а ныне московским драматургом Владимиром Гуркиным мы поговорили еще раз о том, как появился на свет этот киношедевр.

1. Герои из жизни

 Все герои пьесы имеют реальных прототипов. Так, семья Василия Кузякина – это черемховские соседи Гуркиных. Когда драматург работал над “Голубями”, недолго думая, дал героям их фамилию.

 – Все хотел поменять потом, но так и забыл, – говорит Владимир Гуркин.

 А вот характеры Васи и Нади списаны с родителей автора. Дядя Митя – это дед Владимира Павловича, который жил на Урале. Баба Шура – родная сестра бабушки.

 Правда, тайну прототипа Раисы Захаровны, роль которой в фильме блестяще сыграла Людмила Гурченко, Гуркин открывать не стал даже мне. Лишь сказал, что когда пьесу увидели его друзья и знакомые, то все как один отметили, что эта героиня слишком напоминает речью и манерами одну особу, с которой автор вместе учился.

 – Я не могу назвать ее имя, скажу лишь, что сейчас она очень известный человек в Иркутске.

 А вот голуби были в жизни самого автора. Одно время в доме Гуркиных жил его дядя, брат матери. Он разводил голубей и был отпетым хулиганом. Когда его посадили за драку на два года, ухаживать за голубями пришлось Володе Гуркину.

2. Как Меньшов увидел “Любовь и голуби”

 – На Мосфильме работал замечательный режиссер Владимир Кучинский (самая известная его работа – картина “Любовь с привилегиями”), – вспоминает Владимир Гуркин. – Он был вторым режиссером у Никиты Михалкова и Владимира Меньшова. Увидев пьесу “Любовь и голуби” в московском театре “Современник”, он рассказал о ней Меньшову. В следующий раз они пришли смотреть спектакль вместе.

 В одном из своих интервью “оскароносный” режиссер признался:

 – Как только я посмотрел спектакль, то понял, что сниму фильм. В зале я и плакал, и смеялся, вышел растроганный. Увидел, что все вокруг такие же растроганные.

3. Выбор натуры

 – Вместе с Меньшовым в 1982 году мы ездили выбирать “натуру”. Проехали по многим деревням и поселкам вдоль Транссиба от Иркутска до Черемхово, – вспоминает Владимир Гуркин. – У Меньшова глаза на лоб лезли. Он поражался увиденной разрухе и говорил: “Если мы здесь будем снимать, люди не поверят, что так можно жить. Это словно 1914 год!” Правда, когда удалялись от железной дроги в глубь тайги, встречали симпатичные деревни. Но тамошнее энергоснабжение не выдержало бы нагрузки, если бы пришлось подключать всю необходимую для съемок аппаратуру.

 Поэтому натуру для “сибирской деревни” нашли за тысячи километров от Черемхово: в Карелии, в Медвежьегорске. К тому же Карелия была удобнее для московских актеров, которым приходилось часто уезжать в столицу на спектакли. С точки зрения экономии времени и бюджета это был наиболее оптимальный выход. Так как дорожные расходы были меньше.

 Дом для съемок арендовали у местных старичков. Съемочная группа пристроила им веранду и застелила досками двор, а также построила голубятню. Так возник дом Василия и Надежды, в котором и начались съемки одного из лучших фильмов в жанре комедии за всю историю советского кинематографа.

 Сам Владимир Гуркин участвовал не во всем съемочном процессе.

 – В течение месяца я был в большой экспедиции в Медвежьегорске. Потом неделю в павильонных съемках на Мосфильме. В съемках на юге я уже не участвовал.

 Драматург вспоминает, что фильм снимался с хорошим настроением в теплой, дружелюбной творческой атмосфере. “Все актеры относились друг к другу с нежностью и заботой. Потом группа ежегодно встречалась дома у Меньшова в один и то же день еще лет 15. Так мы все сдружились на съемках фильма”.

 Многие фразы из фильма, которые впоследствии стали крылатыми, рождались прямо на съемочной площадке. Например, сцена, когда герой Сергея Юрского, дядя Митя, сидит за столом с Василием, распивая втихаря вино, и говорит: “День взятия Бастилии прошел всухую”. Как рассказал Владимир Гуркин, на самом деле во время съемки сцены Юрский просматривал календарь и увидел там дату “80 лет Наталье Сац”. И недолго думая, произнес: “Надо же, Наталье Сац уже 80?!” Но известный режиссер и театральный деятель еще была жива, поэтому подумали, что она обидится, и придумали “про Бастилию”.

 Однако, когда Гуркин впервые увидел готовый вариант фильма, ему далеко не все понравилось.

 – Поначалу по неопытности я ведь мало что понимал в производстве кино. Прошли годы, и все в фильме мне стало родное, – признается Владимир Павлович.

4. “Ночной дозор” я не видел”

 На вопрос о том, поддерживает ли он и сейчас отношения с Меньшовым, Владимир Гуркин ответил:

 – Мы не только поддерживаем отношения, но мы еще и друзья. Это тот тип московской дружбы, когда мы можем не видеться месяцами. Но при каких-то обстоятельствах оказываемся рядом друг с другом.

 – А как вы оцениваете участие “народного режиссера” Меньшова в фильмах про вампиров?

 – “Ночной дозор” и “Дневной дозор” я не видел. Я не смотрю все эти картины. Но могу сказать, что нужно обязательно отделять Меньшова-актера от Меньшова-режиссера. Потому что у актера совсем другой социальный статус и в производстве фильма несколько иные задачи, чем у режиссера. Поэтому это два разных Меньшова в творчестве: Меньшов-актер и Меньшов-режиссер.

 Владимир Гуркин также рассказал, что есть большая вероятность, что они с Меньшовым еще раз поработают вместе.

 – Но утверждать стопроцентно, что вот мы задумали то-то и то-то, всегда опасно. Могу лишь сказать, что у меня есть тема и задумка сценария именно для Меньшова. Более того, частично он уже написан. Но что это будет и когда выйдет, сказать пока сложно.

5. Цитаты из фильма

— Извините, что помешал вам деньги прятать!
— Ну иди еще раззвони по всему поселку! Трепло!

— Ах ты сучка крашена!
— Ну почему же крашеная, это мой натуральный цвет!!!

— Людк, что это за пыспыс?

— Мои родители хотели мальчика, а родилась девочка.
— Как назвали-то девчушку?
— Раиса Захаровна…

— Ну скажи ты ей!..
— Что сказать-то?
— Чтоб не ревела…
— Надюха, не реви!

— Скорую вызвал, а она пятнеть уже начала. Инфаркт микарда. Вот такой рубец!

— Меня в армию забирают…
— Кто?!

— Так ты с книжки сыми!
— Много клал-то, чтоб сымать!

P.S. Весной 2010 года, уже зная о раке лёгкого, драматург вернулся из Москвы на родину — в Черемхово. За неделю до смерти почувствовал себя плохо, исповедовался и причастился. Друзья перевезли его в Иркутск в областной онкологический диспансер, где Владимир Павлович скончался от рака лёгкого 21 июня 2010 года. Был похоронен 24 июня 2010 года на черемховском городском кладбище (по собственному завещанию) рядом с могилой отца.
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

Библиография:
Любовь и голуби: Пьесы для театра. — Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1997.
Любовь и голуби: Пьесы, воспоминания о драматурге. — М.: Время, 2014.
Весёлая вода печали: Пьесы. — Иркутск: Оттиск, 2014.